Вечная жизнь. (Сборник) - Страница 51

К оглавлению

Лицо Роланда побледнело:

— Мы не можем нарушить закон Кларжеса.

— Я не прошу нарушать законов. Я Амарант и хочу, чтобы вы просто подтвердили это.

— Нам нужно время.

— Я не могу дать его. Решайте сейчас.

— Я не имею права говорить за всех.

— Голосуйте.

Роланд услышал звонок телефона, взял трубку. Когда он положил ее, лицо его было окаменевшим.

— Все верно. Он прав. Суррогаты на свободе!

— Вы должны признать мои права!

— Пусть начнется голосование! — крикнул Роланд.

Замелькали огни... Все цвета... Зеленый... Желтый...

Оранжевый... И вот цвет установился зелено-голубой.

— Ты выиграл, — слабым голосом сказал Роланд.

— И что теперь?

— Я поздравляю тебя, брат, Амарант.

— Вы снимаете с меня все обвинения?

— Они уже сняты.

Вэйлок глубоко вздохнул. Он крикнул в микрофон:

— Прекратить операцию.

Затем он снова повернулся к экранам:

— Приношу свои извинения тем, кому причинил неудобства. Могу сказать, что я в силах исправить все, восстановить справедливость.

Раздался хриплый голос Роланда:

— Ты доказал, что можно стать Амарантом при помощи жестокости и наглости. А теперь...

Лязгающий звук прервал Роланда. Десять тысяч пар глаз в ужасе смотрели, как безголовое тело Вэйлока отваливается от экрана. А за ним появилась Джакинт Мартин. На ее лице играла жуткая улыбка, глаза расширились и сверкали:

— Вы говорили о справедливости — она свершилась. Я уничтожила монстра. Теперь я запачкана кровью Гэвина Вэйлока. Вы никогда больше меня не увидите.

— Подожди! — закричал Роланд. — Где ты?

— В доме Анастазии. Где еще может быть свободный экран для конклава?

— Тогда подожди. Я сейчас буду там.

— Давай быстрее. Все равно ты найдешь только тело обезглавленного монстра.

Джакинт Мартин выбежала на посадочную площадку, где ее ждал Старфлаш. Она вскочила в кабину. Кар взлетел.

Кларжес яркими огнями горел внизу. Старфлаш сделал вираж и со свистом устремился вниз, к реке Шант.

XIX.

1

В городе было на удивление спокойно. Утренние газеты с большой осторожностью сообщили о происшедших событиях, так как издатели не знали, какой линии им придерживаться.

А среди Амарантов имя Гэвина Вэйлока вызывало взрывы страстей — ведь Вэйлок сообщил на конклаве, что четыре сотни убийц суррогатов были открыты. 1762 суррогата были выпущены.

Амаранты были в шоке. Они стали уязвимы, как простые смертные. Вечность для них стала делом случая.

Четыреста Амарантов получили сильнейший нервный шок. Они прятались в убежища, в подвалы, боялись выйти на улицу.

Совет Трибунов собрался на чрезвычайную сессию, но так и не смог принять какое-либо решение.

Канцлер Имиш выступил по радио и заявил, что Вэйлок не имел права использовать свое служебное положение, так как к этому времени он был уволен. И все его действия были незаконными.

Общественность понемногу начала воспринимать случившееся и реагировать. Кто был возмущен посягательством на старые традиции, кто потихоньку радовался. Вэйлока считали и жертвой и по всей справедливости наказанным преступником. Лишь немногие могли заниматься работой. Тысячи же бросали дела и обсуждали происшедшее. К чему это могло привести? Проходили часы, дни... Кларжес ждал...

2

Винсент Роденейв тоже принимал участие в событиях драматической ночи. Наняв кар, он полетел в Суверен Аплэнд, в сорока милях к югу от Кларжеса, и приземлился у одинокой маленькой виллы. После некоторых усилий он проник туда, вошел в центральный холл.

На голубых матрасах лежали три версии Анастазии де Фанкур — абсолютные копии протоАнастазии. Глаза их были закрыты. Они находились в трансе — все абсолютные копии — вплоть до завитков черных волос.

Роденейв с трудом сдерживал свои эмоции. Он наклонился к ним. Дрожащие руки ласкали обнаженные тела трех Анастазий.

Но вот одна из них проснулась. Тут же очнулись две другие.

Они воскликнули от удивления. В смятении они старались чем-нибудь накрыться, спрятаться от жадного взгляда Роденейва.

— Анастазия умерла, — сказал Роденейв. — Кто из вас старшая?

— Я Анастазия. — Она повернулась к своим копиям. — Возвращайтесь ко сну. Я выйду в мир.

— Вы все выходите, — сказал Роденейв.

Анастазия в замешательстве посмотрела на него:

— Так нельзя!

— Но так будет, — сказал Роденейв. — С тех пор, как последняя Анастазия посещала вас, она вышла за меня замуж. Так что ты теперь моя жена.

Новая Атастазия и ее две копии с интересом посмотрели на него.

— Это трудно понять, — сказала Анастазия. — Твое лицо нам знакомо. Как твое имя?

— Винсент Роденейв.

— А. Теперь я тебя узнала. Я слышала о тебе. — Она пожала плечами и рассмеялась. — Я делала много странного в жизни. Возможно, я вышла за тебя замуж. Но я не очень уверена в этом.

Она уже полностью вошла в роль Анастазии. В ее тело вошел талант большого мима...

— Идем, — сказал Роденейв.

— Но мы не можем идти все, — запротестовала Анастазия.

— Вы должны идти все, — сказал Роденейв. — В противном случае я буду вынужден применить силу. — Было заметно, что ему очень хочется сделать это. Сразу три Анастазии в его объятиях...

Все трое попятились, поглядывая на него.

— Это неслыханно. Что случилось с Анастазией?

— Ревнивый любовник убил ее.

— Это, должно быть, Абель.